
По причине тотальной оранжерейности моей собственной юности, мне порой нравится слушать рассказы о чужой: безумной, бессмысленной, полной невероятных глупостей и полнейшего неуважения к собственому телу, да и духу тоже. Как будто в некоторых особях человечесткого вида природа одновременно с процессами созревания запускает процессы самоуничтожения. У одних это проходит к двадцати, у других позже, у третих проходит всвязи с летальным исходом. Две книжки,
особенно меня впечатлившие единственные из прочитанных на тему жизни богемы в 90-е - это "Всякая тварь" Малатова и "Слуга господина доктора" Дежурова. Вторая, кстати, пока дожидается, когда я переварю тот факт, что ангельски прекрасные персонажи порой живут среди всякой мерзости(при том не находят это стыдным, а публикуют изящные воспоминания) и наконец продолжу чтение. Так вот. Не знаю, что я по этому поводу думаю. Это для меня слишком странно. Но есть в этом какая-то странная нежность, когда тот, кто выжил и поумнел смотрит на себя прежнего без осуждения и отчуждения и просто рассказывает как все было, слегка иронично и, кажется, вполне искренне.
Это не Ерофеев, потому что он одназначно гений постмодернизма, а эти - не гении, да и не постмодернизма. И это не Ерофеев, потому что Венечка находится внутри своей саморазрушающейся жизни, описывая происходящее и одновременно изрыгая вселенные. А эти, на мой взгляд, просто однажды решили придать смысл своей наполовину прошедшей жизни, которая, как известно, будучи записанной на бумаге всегда начинает казаться осмысленней. В их историях нет сюжета, они даже не поучительны, просто "и это тоже жизнь". О том, какой она бывает у людей, не так уж далеких от тебя во времени и пространстве - пожалуй стоить знать. На всякий случай.